Забытая археология

В это необыкновенно погожее питерское лето мне довелось поближе познакомиться с наукой археологией. Это знакомство было не простым, но в итоге оказалось довольно интересным. У всех студентов факультета социальных наук (в народе исторический) университета имени Герцена рано или поздно наступает археологическая практика. Проводят ее в разных местах, я и моя группа остались в Петербурге.

С местом, где будут проводиться раскопки, долгое время определенности не было. Основной вариант постоянно откладывался из-за неготовности объекта, а точнее – задержки и оседания разных документов в бюрократической машине. После некоторого замешательства нашей группе предложили поехать копать курган неподалеку от деревни Кирсино, куда они и отправились на выходные. Я лично поехать туда не смогла, но судя по рассказам и находкам там было, как минимум, интересно. Археологической группой, к которой присоединилась наша часть группы, руководил питерский археолог Петр Егорович Сорокин, кандидат исторических наук. Это один из самых видных археологов нашего региона. Всех его экспедиций не сосчитать, достаточно сказать, что к сфере его интересов относятся весь Петербург и Северо-Западный регион и их он изучил досконально. Я знаю не много археологов, но в данном случае можно сказать совершенно определенно, что это настоящий ученый и мастер своего дела. И к этому мы еще вернемся.

Наши ребята благополучно вернулись из похода на курган и поручили нам (в количестве трех человек) поехать в лабораторию и помочь разобрать находки. Раньше, когда я слышала слово «лаборатория» мое воображение рисовало мне большое здание, где внутри все непременно белое – стены, оборудование, сотрудники в белых халатах, очень светлое и просторное. Но тут моя фантазия ошиблась. С утра мы приехали на площадь Александра Невского и быстро дошли до указанного дома, который ни большим, ни белым не был. Мы позвонили по данному нам заранее номеру, к нам вышел милый молодой человек Артем и проводил нас на место работы. Это был маленький скромный подвальчик с четырьмя комнатками, невероятно крохотный и душный, самостоятельно переоборудованный в лабораторию.



Конечно, можно вспомнить ученых прошлого, которые склонялись при свете свечи над своими трудами в маленьких комнатах в башнях, но разве наш век и, о ужас!, государство не стремиться к тому, чтобы люди науки могли делать свои открытия в комфорте и удобстве?



Мы надели халаты, и Артем провел нам небольшую экскурсию. Он показывал нам находки – и только что привезенные с кургана, и найденные раньше, а параллельно рассказывал, как их нужно обрабатывать, каким раствором и как долго. Чего там только не было! Керамика, которую нам поручили чистить, и занятие это было по-своему увлекательным – аккуратно счищаешь грязь и находишь под ней разные узоры. Там были украшения — очень красивые, и фибулы и подвески и еще много разных разностей. Обрабатывать их не так просто, работа эта сродни ювелирной, поэтому ими мы могли только любоваться.



Там было много и военных находок — шведские ядра, такие большие, что тащить их можно только втроем и волоком, баночка со шрапнелью, и даже два меча – очень древних и наверняка обагренных кровью не одного воинственного предка.



В одной из комнат разместилась мастерская по обработке дерева, разумеется, тоже где-либо найденного. С деревом процесс получается самым длительным – нужно держать его в специальном растворе пару недель, и давать застыть, а потом растопить – совсем алхимия! Подобным образом обрабатывали дерево для музея-корабля Васа в Стокгольме, но там это заняло годы.



Конечно, было еще много всего, что мы успевали осмотреть более детально, — коробочка с берестяными грамотами, топоры, и даже кости, мирно лежащие в ожидании антрополога.



Находки, находки, находки – они лежали в коробках, от пола до потолка, большие и маленькие и лежали довольно грустно.



Потому что у этого прошлого весьма туманное будущее, если, конечно, оно вообще есть. Я спросила, что же с ними будет дальше, и Артем сказал, что они поедут в Кунсткамеру и будут лежать там где-нибудь в хранилищах долгие годы. Петр Егорович Сорокин, как оказалось, сам хотел открыть музей археологии, где можно было бы свободно выставить все, над чем они трудились столько времени. Но, к сожалению, сейчас кроме него это мало кому нужно. Ситуация уже даже слишком обычная. Бросьте, ну что вы! Ну какой музей археологии?! Мы же в России! Музей – это вам не новый торговый или бизнес-центр! Ладно бы прибыльное что-то, а тут музей! Да и потом – что такое археология, кому она нужна? Вот если бы нанотехнологии или ё-мобиль какой-нибудь – дело другое, а тут… Вкладывать в культуру и науку? Нет, это точно не по-нашему. Хотите, товарищи ученые, заниматься своей наукой и культурой – занимайтесь, но только никого никакими идеями не напрягая. Странными очень идеями…

Примерно такие печальные мысли появляются у нас всякий раз, когда видишь какое-то хорошее дело, начинание, идею. Конечно, не все так плохо – работают люди, настоящие энтузиасты и знатоки своего дела, находчивые – настоящие ученые. Спокойно работают, на жизнь не жалуются. Но хотелось бы всего-ничего – чуточку побольше к ним внимания и интереса, и поддержки со стороны кругов понятно каких. История, конечно, новую ракетную установку не изобретет и спутник не сделает, но это не значит, что она – ненужный хлам. О ее важности можно говорить очень долго, но главное даже не в этом. А в том, чтобы всех наших ученых с их идеями наконец-то научились видеть и слышать. А остальное они сделают сами.